В узком смысле понятие «социодинамика культуры» описывает жизненный цикл продуктов культуры в цивилизационном окружении, увиденный в свете информационной теории. Культура при этом рассматривается в духе неклассической термодинамики как процесс самоорганизации открытых систем, созидающих негэнтопийные процессы (или порядок из хаоса!). Термин был введен французским социологом А.Молем в книге «Социодинамика культуры» (1973 г.). Автор развивает модель социокультурной матрицы, в которой индивид подчинен таблице через получаемые им сообщения. Индивидуальная культура при этом суть – «экран знаний», элементы которой отличаются объемом, плотностью, сочетаемость (мозаичность культуры), совокупность атомов культуры можно измерить методом контент-анализа (частотной сочетаемости). Однако основное, на чем базируется социодинамика культуры – это постоянное взаимодействие между культурой и ее средой.
Существует интеллектуальный рынок, на котором идеи обладают стоимостью. В состав стоимости входят: цена времени созревания замысла, цена материалов и документов, цена времени конкретизации замысла, коэффициента, надбавок и издержки производства. Вместе с тем идеи как продукты умственной деятельности коренным образом отличаются от товаров: первые регенерируют себя в процессе передачи и интеллектуалы всегда извлекают выгоды от продажи своей продукции. Идеи включены в социокультурный цикл – от производства до потребления массами продукта деятельности творца.
В целом это путь от времени вынашивания, формулировки, конкретизации, оформления, исправления, введения в общественную сферу. Затем цикл продолжается: библиотеки, концертные залы, воспроизводство, оценка, отбор элементов, передача культурного сообщения (музыкального, театрального, живописного) в социометрическом поле, искажения сообщений, процессы убеждения, усиления, сохранения в памяти. Циклы наслаиваются и образуются циклы распространения культуры по каналам: канал изобразительных искусств, канал печати, канал наук и знаний, канал речи, канал пластически-исполнительских искусств, канал музыки. Контуры перечисленных каналов разные - социокультурный контур театра отличается от контура распространения научной периодики или научно-популярной литературы, частным случаем выступает социодинамическая схема радио и телевидения.
Таким образом, цикл культуры охватывает социум в целом и основан на взаимодействии двух видов общественной среды: микросреды творца и его окружения (слой творческой интеллигенции) и микросреды, возникающей как продукт работы СМИ. Цикл в целом направлен от творцов к микросреде, от микросреды – к СМИ, а затем – к массам. В этом цикле имеются триггеры (узкие места) и группы давления. Мир культуры в целом выступает как гигантская сеть циклов обращения культуры. Как некий глобальный синхрофазотрон, разгоняющий эффекты, идеи продукты культуры «разогреваются» до нужной кондиции восприятия аудиторией. Что же подвергается разгону?
Наряду с конкретными образцами культуры (в том числе и китч-культуры) в общественное обращение запускаются идеи и образы правящей социальной администрации для наилучшего и эффективного устройства общества: модель наилучшего образа героя нашего времени, сексуальности и власти, досуга и развлечения. В результате сегодня культура занимает место идеологии Х1Х в. и место политики как средства манипулирования массами в ХХ в.
Конец ХХ в. ознаменовался радикальной сменой приоритетов в проведении досуга. Искусство становится метафорой образа жизни, дает более полный ответ на вопрос о смысле жизни, нежели спорт и, в конечном счете, формирует особый сектор экономики. Этот сектор становится наиболее динамичным в общем объеме информационной экономики, создающей растущий спрос на высокообразованную и культурную рабочую силу. Две трети ХХ в. военные были образцом для западного общества, а спорт был метафорой войны – кто сильнее и кто дальше? Сегодня искусство становится если не жизнью, то моделью западной жизни в космополитических мегаполисах.
«Ренессанс искусств» выражается в первую очередь в финансах. Вложения в искусства (американская модель таких вложений – частные инвестиции, европейская – государственные) превысили вложения в спорт и уступают лишь затратам на разработку и экспорт военной техники. Знаменитые футурологи Римского клуба, футурологи-оптимисты супруги Дж. Нэсбит и П. Эбурдин в работе о мегатенденциях «Что нас ждет в 90-е годы» фиксируют следующие результаты такого Ренессанса – современного возрождения искусств: искусства развиваются в маленьких городках – заброшенных и покинутых индустрией, рост популярности традиционных видов искусств, меняющих подобно оперному искусству, свой старомодный образ, бум камерной музыки и рост числа симфонических оркестров по принципу каждому городку – свой оркестр, балет обрел надежного партнера в деловом мире, информационный взрыв привел к возрождению интереса к книге и в результате телевизор отступает, появляется интерес не только к интерактивным коммуникативным формам, но и к чтению как творчеству человеком своего мира, бум изобразительных искусств: расширение аттракционов, сенсационных музейных выставок, музейный бум и появление частных и корпоративных музеев. [2]
Какова же экономика современного культурного ренессанса? Учреждения культуры во всем мире играют роль приманки: центр «Блейхауз-сквер» в Кливленде с тремя театрами добавляет в казну города 35 миллионов долларов. Самой посещаемой достопримечательностью в мире является сегодня Центр имени Жоржа Помпиду в Париже (8 миллионов человек в год в сравнении с числом посетителей Эйфелевой башни – 4 миллиона в год). Процветание искусств в регионе – важнейший фактор, который учитывается корпорациями при размещении производства и модели поведения людей при выборе места жительства. Очевидно, что деньги, потраченные на культуру и искусство, влияют на экономику всего общества и растут в геометрической прогрессии.
Летние фестивали и выставки вносят огромные вклады в экономику экспонирующих их городов и создаваемых новых дворцов искусств для жителей малых и средних городов. Появление таких дворцов оживляет жизнь глубинки, делает окраины цивилизации центрами роста изобразительных искусств, исполнительских искусств, истории промышленной архитектуры. Возникает масса новых профессий и рабочих мест в сфере искусства – на Западе было время, когда люди молили Бога о том, чтобы их дети не стали художниками и музыкантами. Сейчас не то – более полутора миллионов американцев прямо заняты в сфере искусства. Но в это число не входят люди, работающие в смежных областях: владельцы магазинов и галерей, менеджеры в сфере искусства, агенты и импресарио. Возрождение интереса к искусству радикально изменило и учебные программы в технических университетах. Знаменитый МТИ (Массачусетский технологический институт) предоставляет возможности будущим инженерам изучить дополнительные курсы в широком диапазоне – от философии до проблем женщин. Президент МТИ Пол Грей заявил, что профессиональный инженер живет и работает в общественной системе и должен понимать культурные человеческие ценности, а курс гуманитарных наук нельзя рассматривать только как простое украшательство вроде глазури на торте.
Современное возрождение искусств стимулирует появление новых профессий в художественной сфере. Искусство все более занимает место религии в западном обществе: в прошлом культовые здания, коллекционирование сакральных предметов и сбор средств консолидировали людей гражданского общества так же, как сегодня зарабатывание средств музеями и картинными галереями. В сфере искусств появились многочисленные предприниматели, опосредующие отношения публики и учреждений культуры – проводятся коммерческие операции по аренде музеев для внекультурных мероприятий (совсем как в фильме «Гараж»!), открытие магазинов при музеях, отрабатываются новые способы зарабатывания денег («джинсовые вечера в музеях»), абонирование кресел в театрах, реклама через таксистов, продажа билетов по телефону и телемаркетинг.
Очевидно, что в западном обществе (иногда его называют «обществом досуга») искусство начинает заменять спорт в качестве средства основного время провождения в часы досуга, что выражает определенную культурную тенденцию, продукт перехода от индустриального общества к информационному. Несмотря на то, что люди тратят больше времени на искусство и культуру, корпорации сегодня продолжают расходовать миллиарды на спорт, ибо большинство компаний не признали пока феномена возрождения интереса к искусству, не поняли, что вложения в искусство более выгодны, чем вложения в спорт.
Сегодня искусство все более часто обращается к состоятельной аудитории и людям с высоком уровнем доходов. И поскольку спонсорская поддержка искусства недорога, а экспозиции длительны по времени, то рекламодатели борются за овладение весьма странным и новым рынком, где основным покупателем являются богатые клиенты. Новый тип покупателя – потребителя искусства – включен в так называемое узкое телевещание, в коммерческие каналы и культуру видеопродукции. С этим типом покупателей легко работают корпорации посредством обращения к образам и формам произведений искусства, вызывающих у них резонанс понимания. Рекламные компании, возглавляемые женщинами, обращаются даже к высшим достижениям самой сложной и синтетической формы искусства - к опере. Вообще, рекламодатели и потребители ищут нечто более возвышенное, чем традиционная реклама и находят ответ в искусстве классического типа. Именно на этот тип искусства за 80-е годы финансовые вложения удвоились: с 3.2 миллиарда до 6.4 миллиарда долларов.
Ныне очевидно, что даже на самом массовом уровне – сетевом телевидении - искусство вытесняет спорт в качестве способа проведения досуга и поиска ответа на вопрос о смысле жизни. В результате формируется специфически западное представление о том, что культура представляет собой большую систему элементов, движением которых необходимо управлять. Иначе говоря, можно регулировать это движение так, чтобы побуждать потребителей культуры к тому или иному виду поведения, выгодному в первую очередь в финансовом отношении для управляющих (совершенно так же в американских супермаркетах звучит музыка, рассчитанная на то, чтобы заставить посетителей покупать). Наличие средств массовой информации резко усилили воздействие этой социодинамической регуляции на массы. То, о чем писал Х..Ортега-и-Гассет в исследовании о массовой культуре и массовом обществе состоялось в виде «человека массы» уже в середине ХХ в. В чьих интересах и во имя чего – составляет второй вопрос, который необходимо поставить после обнаружения дымовой завесы, образуемой на месте работы мощных СМИ.
Одним из выводов Нюрнбергского процесса было утверждение о том, что радио и громкоговорители отняли способность самостоятельного мышления у 80 миллионов человек на территории Третьего Рейха. Британский опыт пропаганды еще до Второй мировой войны показал, что успешная манипуляция общественным мнением начиналась в период «опиумных войн», достигла своего пика в период англо-бурской войны и была подытожена в работах Эдварда Бернейза «Кристаллизация общественного мнения» и «Пропаганда» (1928 г.) – обе книги уже вышли как пособие для более точного формулирования методов управления массовым сознанием [3].
Известно, что А. Моль называет классическую культуру упорядоченной и даже дисциплинарной (дисциплины – суть «учение и розги» в средневековом университетском образовании). Современная культура определяется автором как «мозаичная» – состоящая из мозаики случайных и плохо связанных между собой образов, понятий, сообщений медиа. Такие обрывки не имеют внутреннего сцепления между собой как в классической культуре, но они обладают силой внешнего сцепления, образуя экран знаний в качестве плотного образования. В этом экране знания формируются не системой образования, но средствами массовой коммуникации: обратной стороной знания выступает фундаментальное незнание и невежество. Из доктрины социодинамики культуры, равно как из модели гегемонии и культурной контргегемонии А. Грамши вытекает следующий вывод: «если надо «промыть мозги» целому обществу, совершить над ним крупную программу манипуляции и отключить здравый смысл нескольких поколений, требуется разрушить систему «университетского», дисциплинарного образования и заменить гуманитарную культуру культурой мозаичной. Для этого манипуляторам необходимо овладеть школой и средствами массовой коммуникации. При этих условиях можно добиться большего или меньшего успеха, но если эти условия не обеспечены, успеха достичь почти невозможно» [4].
В свете сказанного международная молодежная культура с начала 60 гг. ХХ в. становится организованным извне (в ходе реализации проектов Тавистокского института и работ Т. Адорно) фактом, который стимулируется потребительским спросом. Кажется, что мир становится все более космополитичным, вместе с тем налицо обратная тенденция – желание людей утвердить уникальность своей национальной культуры и как результат - борьба с иностранным влиянием в сфере культуры. Фактов такого разновекторного влияния много в повседневной жизни: в провинции Квебек канадские власти наказывают всех англоговорящих и запрещают писать вывески на английском языке, в Испании, Англии и Франции идет подавлением национальных меньшинств культурными средствами, а с их лидерами занимаются работой национальные спецслужбы.
В ХХ в. в западных странах окончательно сформировался универсальный образ жизни: благодаря торговле, поездкам и телевидению. Каждый день по планете перемещаются по воздуху более 3 миллионов человек, стили жизни распространяются со скоростью электромагнитных волн, а для демонстрации мод выделен повсюду круглосуточный телеканал. Правда, по нему транслируют моды западной цивилизации да еще под видом мужских мод передают образцы мировой гей-моды, под видом авангардных женских проектов – моды вамп-женщин и радикальных феминисток. В результате еда, мода и музыка составили связующие элементы универсального образа жизни. Под музыкой здесь понимается и используется однообразное звучание атональных музыкальных продуктов, заимствованное у древних жрецов Ваала и Вавилонских кровожадных культов, в которых действовали наркотизированные участники. Впрочем, ни один серьезный музыкант или музыкальный критик не назовет «рок-музыку» музыкой – последняя внедрилась в западную культуру в результате массированной идеологической диверсии и рекламы различного рода наркотиков (от электронных до растительных и синтезированных вроде ЛСД), каковой и была молодежная революция 60 гг.
[2] Нэсбит Д., Эбурдин П. Что нас ждет в 90-е годы. М. 1992. Глава 2.
[3] Колеман Д. Комитет 300.Тайны мирового правительства. М. Витязь. 2000. С. 253
[4] Кара-Мурза С. Манипуляция сознанием. М. Алгоритм. 2000. С. 76
