Современный демиург Блуме

Блуме среди прочего справедливо заметил, что звуковые системы ряда народов в существенных своих основах отличаются от европейской (что, замечу попутно, вовсе не означает воскрешения устаревшего и ошибочного тезиса о коренном различии национальных культур).

Под общей «крышей» нашей диатонико-хроматической системы, унаследованной от греков и существующей уже два с лишним тысячелетия, уживается ряд частных систем, таких, как пентатоническая, гексахордная, как средневековые и современные национальные лады, как мажоро-минор и развившаяся двенадцатиступенная система. Организация всех звуковых систем, будь то диатонико-хроматическая или какая-либо иная, покоится на принципе тех или иных звуковых тяготений, на упорядочении звукового материала определенными «гравитационными полями». Без переживания этих тяготений, то есть без переживания «тональности» в самом широком смысле этого слова, музыка остается непонятой. К тому же ведь должен быть понят и пережит и специфический тембровый спектр, «звуковой колорит» различных музыкальных культур (по мнению Блуме, представляющемуся мне спорным, этот «колорит» даже в большей степени, чем звуковысотное движение, определяет характер музыки). Так вот, не должна ли быть проявлена известная педагогическая осмотрительность и, если хотите, трезвая реалистичность в музыкально-воспитательной работе с детьми при выходе за пределы диатонико-хроматической системы (подчеркиваю: диатонико-хроматической, а не только мажоро-минорной)