«Жили-были дед и баба. И была у них курочка Ряба. Снесла курочка яичко, не простое, а золотое…» Все мы в детстве любили эту сказку. Годовалым малышам, нам было достаточно слушать про знакомых персонажей (курочку, мышку, бабу), легко и плавно погружаясь в сон. Став двухлетками, мы подсознательно эмоционально напрягались от разбитого яйца и плачущих стариков. Спустя еще полгода, простая история про курочку только огорчала нас. В три года сказка стала совсем неинтересна. Трехлетние малыши могут уловить причину и следствие. Нам было непонятно, почему дед и баба так переживают. Где логика? Было ли яичко действительно золотым? Нам было сложно понять, зачем дед и баба хотят разбить яйцо. Вероятно, такое красивое яичко должно быть очень вкусным, и они решили отведать его.
Почему же золотое яйцо так и осталось целым? Ведь и баба, и дед так усердно пытались разбить его, как обычные яички. То ли сил не хватило у стариков, то ли яйцо было слишком прочным. Череда неподдающихся логике событий проходит в сказке красной нитью. Мышка разбила яичко, но вместо благодарности старики льют слезы. Чувствовать себя старым, вероятно, очень грустно. Наверняка баба с дедом расстроились, что так и не смогли не то отведать, но даже разбить золотое яйцо. А мышке-малышке это оказалось под силу. На помощь пришла Ряба, с обещанием снести обычное съедобное яйцо. Грустить или радоваться, что цель стариков достигнута, яйцо разбито - сложный выбор для ребенка.
Раньше на Руси деткам было гораздо проще разобраться с таким сюжетом. И хотя повествование и было предназначено для взрослой аудитории, сама сказка-притча о курочке Рябе была пропитана мудростью и символами, с которыми ребятишек знакомили с малых лет.
Так, пеструшка-курочка представлялась связующим звеном между землей и небом, символизируя перемены и свободу выбора. В предвестии смерти старики получали золотое яичко. Разбивая его, они могли продолжить свой жизненный путь. Простое яйцо олицетворяло новую жизнь.
А разгадка проста! Повествование о курочке и яичках приносило в жизнь пожилых людей уверенность в победе жизни над смертью.
